Странно - трамваи не ходят кругами
А только от края до края...
Это край. Другой, холодный, электронный, край. Дребезжащий трамвай направил туда свой бег. За окнами пролетают ромашковые поля, пёстрые маечки, пустые маршрутки, апельсиновые деревья, набравшие воду джинсы, чертовы пробки, пробки, пробки и вот они - новые экспериментальные горизонты, на которых разворачивается "Вендетта".
Альбом открывают утяжеленные "Небомореоблака" - упакованные в хард-роковую форму агрессивный протест и восторженный призыв. В мясорубку обличительного недовольства летит окружающая действительность: от развратного города до белокурой любительницы часиков. Но если враз лишиться этих привычных физиономий, шуршащих купюрами улиц и потрепанных девчонок в свете фар, то, что останется взамен? А взамен проступает светлый путь:
Здравствуй, небо, здравствуй, море, облака
Море - это отдых, отпуск. Море - это временно. Все равно придется возвращаться, и начать, разумеется, заново. И небо с облаками - это не выход! А может, может "Повесица" - выход?
Название следующей композиции - "Дыши" невольно вызывает ассоциацию со Снайперовской "Звучи". Дышать, звучать - суть одна - жить. Но в отличие от спокойной уверенности, живущей в композиции НОЧНЫХ СНАЙПЕРОВ, песня Земфиры преисполнена пессимистических интонаций, безвольной горечи и потерянности. Минорная мелодия и сбивчивый гитарный перебор, рисуют образ слабого человека, с отрешенностью стороннего наблюдателя изучающего кинопленку своей жизни.
Я говорю об этом - ты молчишь
И не пытаешься понять,
Я пропадаю где-то - ты не спишь,
Твой аналитик просто блядь.
Дыши, конечно, дыши, как умеешь, как можешь, но только имей ввиду, что помощь не придет - аналитик некомпетентен. Выход один. И не держи...
Печальные "Итоги", решенные в электронике - потенциальный хит. Ненавязчиво рифмуются век и веки, звучит прощание с некогда любимым городом, с мечтой, с недокуренным планом и еще с кучей бесполезных составляющих прошлой жизни. Никого не жалко, ничего не жаль. Быстрые сборы, никаких поцелуев и, в темпе allegro, без оглядки, по гладким электронным просторам. Легко и навсегда.
Я ничего, ничего об этом не помню.
Прошлая жизнь осталась за двумя высокими крестами, а впереди... так хочется верить, что все это правда нужно:
Я никогда, никогда тебя не оставлю.
Ты полежи со мной неслышно рядом.
"Так И Оставим" вновь навевает образы опустившихся рук и печального безволия:
Грусть и сигареты
Что может лучше, лучше, чем это?
Я на диване, небо в кармане
Так и оставим.
Приглушенные распевы, туманные силуэты, плач, крушащееся небо, лед, много льда, пронзительная боль, заставляющая сделать еще один, маленький шаг. Шаг сквозь мысли и чувства людей, еще один маленький шаг по направлению к опущенной петле. Ведь если небо в кармане, то ... можно?
"Самолеты" - откровенная, горькая и нежная усмешка, мелькнувшая в иллюминаторе белоснежного лайнера. Корабли и самолеты все также неразлучны в творчестве Земфиры, ведь если не взлетим, так поплаваем. Белые паруса по-прежнему в гавани, все также отстраненно-величавы, и только они имеют сердце и возможность выбирать. Журчание арфы, прозрачная мелодия и трогательная зарисовка:
Давай, я позвоню тебе, еще раз помолчим
Поулыбаемся друг другу.
За пестрыми и путанными образами альбома на мгновенье проступают простые искренние чувства, и тают, растворяясь колокольных отзвуках музыки. Подобно бисеринами из рукава на землю сыплются признания: "тут такие перестрелки", "еще немного - и взорвемся", "разгоняюсь, загоняюсь". В такт метроному качается петля.
"Самолеты" убаюкивают, успокаивают, расслабляют и, после нескольких секунд тишины, выстреливает композиция "Дай Мне Руку". Ее вторжение в безмятежное пространство самолетов-кораблей кажется таким бесцеремонным, что хочется спрятать обе руки за спину и настороженно наблюдать за порывистыми движениями героини. Истеричный оптимизм, радость сквозь зубы в сопровождении пульсирующих ударных и настырных гитар, отдаляют развязку.
Разве "Блюз", классический блюз, может быть некрасивым? Разве ночь, подсвеченный мост, городской воздух с примесью болотного запаха реки могут оставить кого-то равнодушным? Ведь в каждом городе есть свой мост, река, милиция, луна и свое, свое, чувство одиночества. Поэтому:
Давай выпьем прямо здесь и сейчас
Просто выпьем и никаких фантазий. Выпьем и покатаемся. И не сметь вслушиваться в текст, не сметь сравнивать с Гэри Муром, чтобы продлить очарование ночного города.
Даже самые прагматичные люди, которые вовсе не ходят пешком, прибавляют громкость своих магнитол, заслышав "Прогулку". Нелепые шапочки, замерзшие коленки, городские фонари, звездопад и что-то важное между - это романтика. Новая романтика нового времени. А может просто легкий электронный мотив понятней и быстрей пробивается к электронным сердцам людей?
Откровенно депрессивное заклинание "вернись мой друг" и "сны и таблетки" в композиции "Друг", "пьяный вечер" и "стеклянная боль" в композиции "Жужа", странный "Малыш" с крепкими венами окончательно выбивают из под ног надежду на светлый финал.
Кто тебе позволит
Или не позволит?
Чего же ты боишься
Бога или боли?
"Повесица" - самая яркая, целостная и оптимистичная композиция альбома.
Все способы испробованы. Депрессия затянулась. Щемящая пустота требует иного выхода, нежели громкие всхлипы и красные глаза. Мистические барабаны выводят на верный путь. Нет, это не нытье в духе "я не могу так больше жить", это констатация факта - "не слабо". Простой и ясный план:
Я хочу повеситься
Фонарь, веревка, лестница....
...Буду висеть, молчать и любить.
Слайд за слайдом опускаются на экран картинки "светлого" будущего. И бесполезно отворачиваться. Сочная, четкая музыка, доступный текст, неизбежный финал. Я верю - не будет больно, я помню, как это делать...
Ну, "Повесица", а дальше, дальше то что? А дальше наступает фортепианная "Красота". Красота и совершенство по-новому. Развязка "Вендетты". Полная завершенность. Бонусы не в счет.
Это край. Другой, холодный, экспериментальный, край. В этом краю много новых идей, оригинальных построений и неповторимых образов. В этом краю есть смех, но страшный смех. Есть любовь, но в прошлом веке. Здесь лампа вместо солнца и никто, никто не может задохнуться от нежности.
В 1998-м все было все ясно и понятно: курить: значит буду дольше жить. На дворе 2005-й, на столе - горы окурков. И что?! Мы будем жить дальше? Мы будем жить дольше? Будем жить?!
И на забытой тобою фотке
Минус сто сорок и вечное лето.
Купить
