Звук все еще прыгал вокруг и забавлялся со струнами, но Человек смотрел мимо и ждал какого-то знака. Знака не было, но в стороне от мигающих огоньков проступала неясная тень. "Да не трещи ты!" - одернул Человек неугомонного спутника. Звук стих, сжался, словно от удара в солнечное сплетение, и молча отвернулся. Человек даже не заметил, что на месте рта у него появился свежий, быстро затягивающийся шрам...
Диктофон остался в коридоре, а мы переместились в студию. Слушая песни, потихоньку перебрасывались редкими фразами. Я коротко рассказал о себе, о Сарове, о семье. Тема интересная и всегда актуальная. Саша подхватил ее легко и весело.
Старый Пионэр: Расскажи о дочке своей.
Александр Чернецкий: Соне 7 лет. Активная здоровая девочка. Любит двигаться, как и все дети. То, что она на голове стоит - это понятно. Нам хорошие друзья подарили ролики. Она, пока была зима, ездила по квартире. Как только потеплело, сразу ко мне: "Папа, уже тепло". Катается уже хорошо. Играет так же, как и другие дети. У нее есть Барби, целую комнату ей уже построила. Со всей мебелью, дети у нее какие-то. Она - творческая личность. Рисовать любит. В компьютере может подолгу разные круги рисовать. Что-то придумывает. Нормальный ребенок.
СП: Слушает песни?
Александр: Песни она знает все. Все поет. Нам приходилось ее с полутора лет таскать по концертам - еще в Харькове - и она эту музыку впитала в себя еще с несознательного возраста. Мы приехали сюда, когда ей было 2 года и 2 месяца. И был концерт в "Зоопарке". Мы играли с Чижом и Гордеем. Она вышла на сцену: дайте ей микрофон. Дали. Забрали у Чижа высокий стул, посадили ее, подвинули к стулу микрофон. До этого мы отыграли минут 20 концерта, и Соня вырвалась на сцену. Все сели, зал замолчал. Она запела "В лесу родилась елочка", что-то еще - насколько помнила слова - а потом вдруг начала: "Зыли-были тли медведя..." И стала рассказывать сказки. Я понимаю, что люди заплатили деньги, чтобы послушать наши песни. Пришлось идти на хитрость. Я говорю: "В мониторах звук оставьте, в порталах этот микрофон уберите, а мы будем потихоньку играть". К концу первой же песни она расплакалась: все внимание зала от нее ушло. Она поняла, что какой-то подвох. Зал тут же стал подносить ей лимонад, конфеты какие-то. Сидит Соня вся в лимонаде, шоколадках, плачет, а из зала кричат: "Дайте ребенку попеть! Не мучайте девочку!" Людям уже концерт по фигу.
СП: Не возникает соблазна - по примеру Кинчева - записать ее, клип снять, на сцену вывести уже серьезно?
Александр: Нет, это ребенку не надо. Другое дело, если попробовать записать кусочек с ней для какой-то песни. У меня есть идея... Сейчас не буду говорить. Оставим до следующего альбома. Я, может, и воплощу ее. У дочки сейчас детство, пусть она играет. Чего ей с пьяными рокерами тусоваться?
СП: А как Инна (жена Саши - прим. СП) ко всему этому рок-н-роллу относится? Она рокенрольщица или домашняя женщина?
Александр: Она - микст. Инна понимает, что такое вечернее платье и что такое косуха. В 1987 году, когда ГПД пригласили первый раз сыграть за пределами Харькова - в Воронеже четыре концерта - она приехала туда с подружкой Ленкой. И они убрали весь зал в Воронежском универе. Прическа "взрыв на макаронной фабрике", куча цепей и, безусловно, боевой раскрас. 1987-й - год расцвета у нас хэви-метала. Как девчонки одевались! Воронежские были все яркие, в юбочках разноцветных, смотрят: "Кто это?!" А там только два наших "фана" - Инна и Лена. Они зажгли зал так, что даже мы такого раньше не видели. Мы как раз в то время и познакомились. У нас была романтическая история. И грустная в то же время. Инна была фанатка. Мы ее и Ленку звали "гэпэдешки". Они ездили с нами на гастроли по всем фестивалям. В Питер. Но они были не эти... пьют, курят... как их называют? Они были нормальные, добропорядочные девушки. Им просто нравилось то, что мы делаем. А потом, когда я заболел и уже не смог ездить, Инна ухаживала за мной. Она - харьковчанка, в Харькове мы с ней и познакомились. Ей пришлось даже уйти из семьи, потому что она решила, что мы поженимся, а я уже не вставал. Ей было 19 лет, а она в семье единственная дочь. И тут такая беда. Понимаешь? Вот она и ушла.
СП: Ей запрещали встречаться с тобой?
Александр: Нет, встречаться не запрещали. Родители у нее замечательные. Но представь себе жениха на костылях. К нам домой из ЗАГСа приезжали зарегистрировать, а я только буквой "Г" мог стоять. Ну и, естественно, каким родителям захочется, чтобы дочь всю жизнь около постели больного провела? И никаких перспектив. Никто не знает, как лечить. Операции какие-то сомнительные. Полный бесперспективняк. А Инна - нормальная красивая молодая девушка. С очень сильным характером.
СП: И все-таки была свадьба?
Александр: Это было 3 марта 1990 года. Чиж играл на аккордеоне. Мы его пригласили в группу в 1989-м где-то летом. Впрочем, всю эту историю все знают. В то время в Харькове много чего творилось. Там еще было очень много интересных людей. Я не говорю о Захаре Мае, потому что он уехал. Жека Кошмар - сейчас в Америке живет. Сергей Кочерга, Коча. Группа 37Т - ТРОЙКА, СЕМЕРКА, ТУЗ - в которой Люська здорово пела. Было очень мощное движение времен 1987-89 годов. Помню, как играли на фестивале 1988-го, когда мы все пели незалитованные вещи - комсюки пропустили. Бывали и у них недоработки. Я как литовал свои песни? В ноябре 1987-го в Харькове проходил первый фестиваль в ДК ХТЗ (Харьковского Тракторного завода). Очень хороший фестиваль получился. Там были ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ из Москвы, КОЛЛЕЖСКИЙ АСЕССОР из Киева, какие-то люди из Ростова - потом они стали группой ТАМ! НЕТ НИЧЕГО. И там была литовка. Надо было комсюкам тексты всех песен принести. Я делал очень просто. Пишу текст. Если у меня возникают сомнения по поводу какой-то строчки, я эту строку просто выбрасываю. Пишу следующую. Поэтому из сравнительно большого стихотворного текста у меня получался короткий белый стих. Но эти тексты принимались совершенно нормально. Песни "Ворон" тогда у нас еще не было, были "Россия", "Любер". Вот с "Любером" я и оплошал. Там есть строчка "От этих крепких ребят с культом силы комсомольских значков". Я почему-то подумал, что это нормально. Надо же было в этой песне хоть какие-то строчки оставить?! И оставил. А они сразу: "Как это, культ силы? Эту песню нельзя петь". И зарубили. Мы выходим уже на сцену, а какой-то ответственный комсюк говорит нашему басисту Паше Михайленко: "Ну вы же правда не будете "Любера" петь?" А Паша глаза опустил и отвечает: "Если ребята начнут, что же я, стоять буду? Я же не могу их бросить". А на самом деле там вступление играет бас-гитара! Вот времена!
В чем был рок-н-ролл? Я именно это хочу показать: жили все плохо, но была тяга жить свободно. Жить так, как хочешь. Наперекор всем. И это было жуть как здорово. Жрать было нечего. Сигареты - две пачки по талонам. Но было настоящее рубилово. Никаких хит-парадов, студий записывающих, промоушенов. Ни-че-го. Была только жизнь. Сейчас времена, конечно, изменились. Молодежь сейчас вся с мобильниками, у каждого второго машина, а у каждого третьего - сноуборд. Но эти как бы "обвинения" я снимаю, потому что и у нас, стариков, есть мобильники. Это просто средство связи. Но у них не стало чего-то, что было у нас тогда. Они потеряли это сладкое ощущение "вопреки". Они теперь играют "за что-то". За баксы, за славу, за попадание в ротацию FM. Им теперь, грубо говоря, не нужно умирать на сцене! Не нужно свою душу распахивать, сочиняя какую-то вещь. Нужно упаковать все в жесткий конверт, который радиостанции донесут до ушей среднестатистического жителя страны в удобоваримом для всех виде.
СП: К вам ни разу не обращались с просьбой сделать песню более форматной?
Александр: Знают, что сразу пошлю на хуй.
В Сашином облике поначалу обращает на себя внимание его кажущаяся беззащитность. Когда он встал мне навстречу, то показалось, что Александр Чернецкий из той породы людей, которые легко ранимы и обидчивы. Мягкий, чуть виноватый взгляд, тонкие губы, по которым периодически пробегает почти незаметная улыбка, не возрастная, а жизненная седина в висках. Тихий (!!!) голос. Однако достаточно пообщаться некоторое время, и первое впечатление забывается крепче, чем прошлогодний сон. Саша - человек огромной жизненной силы и духа. Да и как иначе он смог бы пережить все, что ему выпало? Если бы попытаться описать каждого человека одним словом, то в данном случае затруднений не возникло бы. Его слово - "Жизнь". Это внутренне. Главная же для меня внешняя черта Чернецкого даже не в крепких жилистых руках, а в его глазах. Они говорят быстрее, полнее и ярче, чем слова, в которые он облекает свои мысли. Сейчас мне кажется, что Сашины песни рождаются сначала его глазами, которые я вижу за каждой нотой, словом, звуком. Жаль, что здесь, на экране компьютера, это увидеть невозможно.
Звук медленно опускался под ноги Человеку, но тот продолжал смотреть в ту сторону, где ему показалась тень. В ней было что-то знакомое, но давно забытое...
Купить
Диктофон остался в коридоре, а мы переместились в студию. Слушая песни, потихоньку перебрасывались редкими фразами. Я коротко рассказал о себе, о Сарове, о семье. Тема интересная и всегда актуальная. Саша подхватил ее легко и весело.
В Сашином облике поначалу обращает на себя внимание его кажущаяся беззащитность. Когда он встал мне навстречу, то показалось, что Александр Чернецкий из той породы людей, которые легко ранимы и обидчивы. Мягкий, чуть виноватый взгляд, тонкие губы, по которым периодически пробегает почти незаметная улыбка, не возрастная, а жизненная седина в висках. Тихий (!!!) голос. Однако достаточно пообщаться некоторое время, и первое впечатление забывается крепче, чем прошлогодний сон. Саша - человек огромной жизненной силы и духа. Да и как иначе он смог бы пережить все, что ему выпало? Если бы попытаться описать каждого человека одним словом, то в данном случае затруднений не возникло бы. Его слово - "Жизнь". Это внутренне. Главная же для меня внешняя черта Чернецкого даже не в крепких жилистых руках, а в его глазах. Они говорят быстрее, полнее и ярче, чем слова, в которые он облекает свои мысли. Сейчас мне кажется, что Сашины песни рождаются сначала его глазами, которые я вижу за каждой нотой, словом, звуком. Жаль, что здесь, на экране компьютера, это увидеть невозможно.