 |
| |
|
|
| |
Вечный двигатель инженера Тухманова
Музыка для всех
Если бы главного хулигана нашего класса Игоря Ильюшко вы назвали большим знатоком средневековой европейской поэзии, он бы скорее всего так удивился, что сразу же послал бы вас в жопу. Пацан из обшарпанной тэцовской общаги на краю Сулажгоры - одного из самых мрачных микрорайонов Петрозаводска, Ильюн и учебники-то открывал только в свободное от драк, курения в туалете и мучения девчонок время - то есть крайне редко. Но именно он однажды на перемене со своей всегдашней шкодливой ухмылочкой от уха до уха впервые напел мне строки неизвестного автора XII века в переводе Л. В. Гинзбурга: "Во французской стороне, на чужой планете предстоит учиться мне в университете. До чего тоскую я, не сказать словами. Плачьте ж, милые друзья, горькими слезами". Песенка мне понравилась - она была веселой, отчасти даже абсурдной и, наверное, придуманной в какой-нибудь ближайшей сулажгорской подворотне. Каково же было мое удивление, когда через пару месяцев по телевизору в воскресной передаче "Утренняя Почта" ее же исполнил какой-то дяденька, пританцовывавший на фоне достопримечательностей старого Таллинна.
Пройдет еще лет пятнадцать, прежде чем я узнаю, кто такие ваганты, что дяденька - это Игорь Иванов из ВИА ПОЮЩИЕ СЕРДЦА, и что этот шлягер - один из самых запоминающихся фрагментов пластинки Давида Тухманова "По Волне Моей Памяти", повлиявший если не на всю отечественную популярную музыку, то на лучшую ее часть точно.
 Нечасто художник с утонченным вкусом и обостренным чувством собственного достоинства делается еще при жизни кумиром миллионов. Тухмановские песни - уже давно не произведения массовой культуры, а воздух, которым дышала страна в течение почти полувека. Рожденный в 1940 году, дитя войны, он принадлежал к тому поколению, которое очень хотело придать советской системе хоть сколько-то цивилизованный вид. Если бы еще у власти находились более умные и прагматичные люди, история могла бы пойти совсем другим путем. Но когда таким дают порулить гигантской, неповоротливой бюрократической машиной? Вот и получалось, что даже попытки поработать в жанре патриотического официоза у Давида Федоровича оборачивались крамолой. "Я люблю тебя, Россия, дорогая наша Русь! Нерастраченная сила, неразгаданная грусть...", - банальнейшие, вроде бы абсолютно бесцветные строчки Михаила Ножкина, фальшь которых, наверное, не ощущали лишь певшие их Кобзон и Зыкина, тоже содержали определенный вызов. Оказывается, родину может любить не только толпа безликих "мы", но и отдельно взятый "я". Это было не вполне привычно для поколений, подпевавших Лебедеву-Кумачу: "Как невесту Родину мы любим!.." (хотя невеста, у которой имеется несколько миллионов женихов, причем обоего пола, по-русски должна называться совсем иначе!..). Хорошо всем известна и история песни "День Победы", с большим трудом пробивавшейся в эфир из-за того, что товарищу Лапину, хозяину Гостелерадио, музыка показалась уж больно легкомысленной. Добавим к этому еще жуткую зависть со стороны влиятельных членов Союза Композиторов, переживших пик популярности еще при Сталине, к молодому выскочке, все делающему неправильно - даже посмевшему в оркестровке использовать бас-гитару. Слава богу, даже самые консервативно настроенные из них не читали диссидентскую литературу и не знали, что неплохой в общем-то писатель-почвенник Леонид Бородин уловил там еще и цитаты из старинных хасидских песнопений, и вылазку мирового сионизма все-таки проглядели. Песню спасли ветераны, услышавшие ее в "Голубом Огоньке" 9 мая 1975 года и завалившие Останкино восторженными письмами. Лишь благодаря им праздник навсегда стал ассоциироваться именно с тухмановской мелодией.
Любовная лирика композитора тоже начиналась со скандала. Первый же всенародный хит "Последняя Электричка" вызвал неудовольствие железнодорожников - мол, ходьба по шпалам противоречит элементарным нормам безопасности. На то, что написанный опять же Ножкиным текст глубоко патриотичен, ибо незадачливый любовник, вечно опаздывающий на электричку, наслаждается первозданной красотой русской природы, никто уже не обращал внимания.
Это была чисто физиологическая неспособность говорить от имени всего советского народа. Только от имени отдельно взятого человека! И не со всем народом сразу, а с кем-то одним, хорошо тебя понимающим, глядя в глаза - отсюда, видимо, и название еще одного хита "Эти Глаза Напротив". Со слушателем у Тухманова вообще выстраивались такие доверительные отношения, которые удавались очень немногим. Советская массовая песенная культура, вроде бы косившая под народность и общедоступность, по сути своей была весьма лицемерна. В свое время Марк Бернес при записи песни "Я Люблю Тебя, Жизнь" чуть не насмерть поссорился с автором текста - поэтом Константином Ваншенкиным. Требовал немедленно убрать упоминание о лифте - мол, нас будут слушать жители глухих деревень и тундры, не знающих, что это такое. Марк Наумович - вроде не самый популистски настроенный артист, одно время даже подвергавшийся травле за звездные чудачества, - не мог себе представить, что произведение может нести новую для слушателя информацию, и что из-за него северяне могут даже из песен никогда не узнать о существовании лифтов, теплых сортиров и батарей центрального отопления. Сидите, ребята, в своих чумах и слушайте свои "Валенки"! Тухманов же своего слушателя считал умным, цивилизованным человеком, которого не напугаешь ни изысканной мелодией, ни текстами из сокровищницы мировой литературы, и почему-то оказывалось, что "народ не поймет", лишь если перед прослушиванием очередного шедевра народу начать объяснять, что это очень сложно и большинству непонятно.
А еще композитор хорошо чувствовал стиль. Любой - не только современный: мог даже в случае необходимости сочинить и вальс, и романс, и стилизацию под русский фолк. Но начал он все-таки с твиста "Последняя Электричка". Потом еще была серия новаторских хитов для Валерия Ободзинского. Чего только стоит "Восточная Песня" на стихи Онегина Гаджикасимова, где самое интересное - даже не голос певца, не наивный текст о первой любви, а электрогитара в аранжировке, ведущая себя так, что сразу слышно: перед нами - наш Рой Орбисон! А что происходит в знаменитой "Соловьиной Роще", если хоть ненадолго отвлечься от скучного голоса Льва Лещенко, кто-нибудь когда-нибудь прислушивался? Это ведь самое настоящее предчувствие "новой волны"!
Иногда, конечно, Давида Федоровича заносило куда-то не туда. Сочинил, например, музыку для детского мультика "Голубой Щенок" - а худсовет ее не одобрил, посчитав чересчур сложной. Так ведь материал не пропал даром - из песенки главного героя потом получилась бессмертная "Как Прекрасен Этот Мир". Знаменитый хит САМОЦВЕТОВ "Мой Адрес - Советский Союз" вообще на первый взгляд может показаться курьезным по содержанию. Один профессор-филолог несколько лет назад рассказывал, как, читая англичанам лекции по поэтике русского фольклора, рискнул процитировать текст этой песни как образец советской пропаганды. Люди, еще много веков назад привыкшие считать, будто их дом - их крепость, просто не поняли, что значит "мой адрес - не дом и не улица"! Но, с другой стороны, в 70-х вся страна действительно переживала как эпидемию "охоту к перемен мест" (помнится, ныне безнадежно забытый Евгений Воробьев даже один свой производственный роман так озаглавил!). Была романтика студенческих строительных отрядов, БАМ, КАТЭК, Уренгой и тому подобные ударные "стройки века". Причем не все ехали туда в качестве ловцов "длинных рублей" - для иных бегство в тайгу "за туманом" было своеобразным "легальным хиппизмом", формой протеста против уже начинавшей подгнивать системы. И как было не отразить эту важную тенденцию в музыке?
Репетиция оркестра
 Когда на Западе начали появляться не просто долгоиграющие пластинки, а концептуальные альбомы, объединенные общей идеей или даже сквозным сюжетом, Тухманов загорелся желанием создать что-нибудь вроде собственного "Stg. Pepper's Lonely Hearts Club Band". Первая попытка была предпринята в 1972 году на диске "Как Прекрасен Мир". Любители рок-музыки эту работу почти не заметили по одной простой причине: собственно рока там было не так уж много. То, что исполняет Нина Бродская ("Только Ты Молчи", "Капитан", "Сан Саныч"), вполне соответствовало канонам нашей эстрадной лирики рубежа 60-70-х годов и даже две надрывные баллады - "Джоконда" и "Жил-был Я", доверенные Александру Градскому, напоминали скорее о шекспировских страстях Тома Джонса, но никак не о том, что звучало на концертах группы СКОМОРОХИ. На этом фоне крутой рокершей смотрелась даже Галина Ненашева - маловыразительная, обычно не очень разборчивая в репертуаре, а тут вдруг запела в манере Джоан Баэз. Кто потом только ни пытался после нее браться за пацифистский гимн "День Без Выстрела На Земле" - ничего не получалось, а артистичные ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА в 1986-м году позорно провалились именно с "Днем Без Выстрела" на международном конкурсе политической песни в Берлине.
Кстати, как раз ВЕСЕЛЫМ РЕБЯТАМ выпала честь открыть пластинку композицией "Любовь - Дитя Планеты", в которой чувствовалось одновременно влияние THE BEATLES и CHICAGO. Они задают основное настроение и сообщают слушателю тему песенной сюиты. Конечно, до призыва заниматься любовью, а не войной, дело не доходит, но на уровне полунамека звучит все та же идея, придуманная не хиппи и даже не христианами - что только любовь может спасти и все человечество в целом, и отдельно взятого человека. Вокал в заглавной композиции "Как Прекрасен Этот Мир" записал Юрий Антонов, тогда еще известный разве что в качестве бывшего солиста ПОЮЩИХ ГИТАР и ДОБРЫХ МОЛОДЦЕВ. Спел восторженно, проникновенно, словно уже зная, что его когда-то назовут "советским Полом Маккартни". Если что-то на пластинке и носило отпечаток откровенной "пепперовщины", так именно эта песня с ее звонкой, похожей на звук срывающейся с травинки капельки утреней росы кодой. Ну, как тут не вспомнить знаменитый финальный аккорд в "A Day In The Life", угодивший в книгу Гиннеса за свою рекордную продолжительность?!
При записи альбома были опробованы приемы, ставшие для позднейших проектов Тухманова традиционными. Прежде всего, это присутствие текстов, принадлежащих перу знаменитых поэтов - Е. Евтушенко, С. Кирсанова, М. Дудина, Ф. Кривина, В. Харитонова. Причем в некоторых стихах даже проскакивают иностранные слова и целые фразы, оправданные тем, что авторы обращаются к детям разных народов, а не только к соотечественникам. Объединению отдельных номеров в сюите служит и мощная инструментальная поддержка: два эстрадно-симфонических оркестра - под руководством К. Кримца и В. Людвиковского, струнных групп БСО, солистов Большого хора Всесоюзного радио, ансамбля ЗВУЧАТ СТРУНЫ, вокального квартета УЛЫБКА на бэк-вокале. Такого размаха фирма "Мелодия" еще не видела.
 Вторая концептуальная пластинка Тухманова вышла в 1974 году и называлась "Эта Веселая Планета". В большинстве обзоров и энциклопедических статей о ней почему-то забывают упомянуть. Виной всему скорее всего легкомысленное содержание. Дело в том, что здесь за основу был взят саундтрек к одноименной кинокомедии, чуточку дополненный оставшимися за кадром свежими сочинениями. Фильм, кстати, тоже шедевром не был - обычный одноразовый новогодний кинокапустник, которых и сейчас снимается на каждом телевизионном канале огромное количество. Хотя, судя по сюжету, сценарий писался людьми, выросшими на романах братьев Стругацких: в ночь под Новый год на Землю высаживается экипаж инопланетного космического корабля, попадает прямиком на карнавал в каком-то НИИ и тщетно пытается доказать хоть кому-то из землян, что они - самые настоящие пришельцы. Актерский ансамбль подобрался при этом замечательный: Леонид Куравлев, Савелий Крамаров, Екатерина Васильева, Виктор Сергачев, Наталья Крачковская, а уж с ними может рассчитывать на успех даже такой ничем не выдающийся режиссер как Юрий Сааков. Имело это отношение к рок-культуре? Ну, разве что на уровне ассоциаций. Хорошо известно, что за человек в то же самое время активно косил под инопланетянина. Не знаю, были ли в курсе киношники, а уж Давиду Федоровичу имя Дэвида Боуи должно быть знакомо - тезка ведь все-таки! И когда Крамаров в костюме Вечного Двигателя поет "Песню О Вечном Движении", нет сомнения: наш советский Зигги должен выглядеть именно так.
Эта же песня, но уже в исполнении Льва Лещенко сделалась самым главным хитом альбома. Но далеко не единственным. Веселый рок-н-ролл "Я Еду К Морю" в исполнении ДОБРЫХ МОЛОДЦЕВ контрастировал с общим настроением новогоднего бала. Услышав такое, хочется лишь одного - дождаться нового лета, бросить работу ко всем чертям и умотать в отпуск. ПЕСНЯРЫ представлены лишенной всякого фольклорного колорита, не очень типичной для них, но как всегда мастерски аранжированной балладой "Наши Любимые". ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА выдали один из самых тяжелых своих номеров "Скорый Поезд", воспели столицу в танцевальных ритмах ("Это - Москва"), а затем еще добавили едва ли не самую странную за всю историю коллектива вещь "У Той Горы", в которой хард постепенно переходит в танго, типичное скорее для 30-х годов. Целых две песни взяла на себя и Татьяна Сашко - певица, поэтесса, композитор, а самое главное - тогдашняя тухмановская жена. И много лет спустя вряд ли уже кто-нибудь сможет вспомнить, что же она спела еще, помимо "Белого Танца" и "Сердце Любить Должно". Без текстов великих поэтов на этот раз обошлось - если таковыми не считать Игоря Шаферана, Леонида Дербенева и уже упомянутую Татьяну Алексеевну.
Идет волна!
 По одной из версий, крайне неохотно подтверждаемой Тухмановым, именно Сашко в том же 1974-м первая высказала идею сюиты на стихи поэтов разных эпох - античных, средневековых, живших всего каких-то 100-200 лет назад и т. п. Литературный материал супруги подбирали вместе, намеренно делая упор на тексты, как будто бы для пения плохо подходящие. Каждую кандидатуру тщательно взвешивали - в последний момент, например, решили отказаться от китайского классика Ду Фу. Уж слишком свежа была память о вооруженном конфликте на полуострове Даманском, и нарываться лишний раз не стоило. На заседании худсовета фирмы "Мелодия" композитор сам сыграл и спел под рояль предлагаемый к изданию материал, специально меняя тональность и делая вид, будто представляет произведение сугубо академическое, симфоническое. И заявку приняли, не ожидая никакого подвоха.
Запись происходила на домашней студии Давида Федоровича в условиях глубочайшей секретности. Никто из инструменталистов и вокалистов не имел четкого представления о конечном результате. А команда подобралась такая, что можно смело сказать: это была первая в истории отечественного шоу-бизнеса супергруппа.
После недолгого вступления, в котором переливчатые клавесинные аккорды погружают нас в атмосферу какой-то неопределенно глубокой старины, звучит негромкая баллада на стихи Максимилиана Волошина "Я Мысленно Вхожу В Ваш Кабинет" в исполнении иранского певца Мехрдада Бади. Его голос уже был хорошо знаком завсегдатаям московских подпольных рок-концертов. Именно благодаря его идеальному произношению исполняемые группой АРСЕНАЛ на языке оригинала фрагменты рок-оперы Эндрю Ллойда Уэббера "Jesus Christ Superstar" мало чем отличались от оригинала. Соратники по группе звали его просто Макаром и ценили как раз за эту неиспорченность ни советской, ни русской культурой, которая иногда помогала творчеству, а иногда приводила к недоразумениям. Как-то раз Алексей Козлов решил взять в репертуар АРСЕНАЛА джаз-роковую кавер-версию песни Андрея Макаревича "Флаг Над Замком". Однако быстро выяснилось, что Бади абсолютно не понимает смысла строчек, которые поет, путает слова и запросто может на концерте вместо "поднимать флаг" спеть "опускать флаг", не видя принципиальной разницы между тем и другим. Помучавшись немного, номер из программы выкинули раз и навсегда. А здесь поэзия Серебряного века в прологе, по сути анонсирующем сюжет всего альбома!.. И... сколько ни переслушивай этот трек, вы не найдете ни тени акцента, ни других признаков того, что человек говорит на неродном языке. Точно переданы и все чувства лирического героя - первоначальное смятение, нарастающее напряжение, наконец, высочайший эмоциональный подъем, когда слов уже не хватает и остается лишь уступить место оркестру.
 Справиться с другой песней - "Доброй Ночи" - Бади смог без особого труда. Ведь в ней стихотворение английского романтика XIX века Перси Биши Шелли использовалось в первозданном виде, без перевода на русский, так что с ним можно было делать все, что угодно. Макар и сделал - да так, что в проигрыше остался композитор, которого еще долго будут упрекать в том, что тему он содрал из "Saturday Night's Alright for Fighting" Элтона Джона. Теперь уже не доищешься, что это было - сознательный плагиат или скрытая месть музыкантов автору проекта, строго требовавшему работать по установленным им правилам. Подобные разводки вообще были весьма популярны в среде профессионалов из ВИА. Например, Стас Намин утверждает, будто знаменитый хит ЦВЕТОВ "Летний Вечер" приобрел подозрительное сходство с "Hotel California" без его ведома, когда руководство работой в студии временно перешло к молодому и наглому Игорю Саруханову. Когда обнаружился прикол, что-либо менять уже было поздно, а вышедшая на пластинке версия прошла у фанов на ура. Может быть, и с "Good Night" имела место такая же история?
Песню "Из Сафо" молва сразу же окрестила "гимном советских лесбиянок". Была ли она таковым на самом деле, ныне может подтвердить, наверное, только Евгения Дебрянская - первая открытая элгэбэтэшница и первая жена борца за исконно русские ценности Александра Дугина. В бесполой и пуританской советской культуре вообще любая попытка небанального взгляда на жизнь записными фрейдистами рассматривалась под соответствующим углом. Недаром же даже сюжет вышедшего тогда же, в 1975-м, знаменитого фильма Э. Лотяну "Чужие письма" некоторым исследователям видится исключительно в розовых тонах. Да, понятно, что гречанка, жившая на острове Лесбос в VII веке до н.э., действительно первая в истории человечества воспела женскую однополую любовь и обессмертила название своей малой родины, сделав его нарицательным. Но музыка, на которую положены ее строчки, для гимна уж слишком экспрессивна и не торжественна. Под такое трудно маршировать на параде - ну, разве что изредка мечтать о запретных удовольствиях. И все-таки одна тайна с этой записью действительно связана. На конверте пластинки написано, будто голоса в ней принадлежат вокальной группе джазового оркестра СОВРЕМЕННИК - того самого, кстати, с которым записал свои первые сольные синглы и Юрий Антонов. Состав коллектива подробно не расписан, и это не случайно. Когда апрелевский завод грампластинок примется печатать диск, все семейное трио, включавшее замечательную певицу Наталью Капустину (Шнайдер) и ее бэк-вокалистов - Сергея и Веру Капустиных, уже будет паковать вещи для отъезда на ПМЖ в Америку. Вера, кстати, отметится еще и в песне "Посвящение В Альбом" вместе с Натальей Олеарник и Виктором Енченко.
Самым же сильным "женским" треком диска оказалось "Смятение" на стихи Анны Ахматовой, доставшееся тогдашней солистке ВИА НАДЕЖДА Людмиле Барыкиной - кстати, не родственнице и даже не однофамилице Александра Барыкина, который по паспорту на самом деле Бырыкин. Познакомил ее с Тухмановым годом раньше Вячеслав Добрынин. Поскольку тексты участникам записи на руки не выдавались, и процесс выучивания происходил прямо на репетиции, полностью без экспромтов обойтись было невозможно. Людмила чуть ли не с ходу, прямо с листа, выдала свою версию вокальной партии - чувственную, чуточку даже с хрипотцой. Сашко от услышанного пришла в восторг, однако Давид Федорович попросил немного смягчить подачу, чтобы избежать лишних упреков в "подражании Западу". Получилось все равно непохоже на типичную "советскую песню". Страна еще не до конца разобралась, кто такая Алла Пугачева, да и про Софию Ротару, кажется, мало кто слышал, а ей, стране, уже предложили новый образ современной женщины. Совсем не той провинциальной простушки, что робко просит прокатить до околицы на тракторе какого-то Петрушу, а волевой, умной, артистичной, но способной броситься в стихию любви с головой, ибо "с детства была крылатой". И хотя тяжелое гитарное соло в духе Джимми Пейджа, на фоне которого звучит монолог, в конечном счете оказалось приглушено и сведено до уровня комариного писка в худших традициях фирмы "Мелодия", откровение осталось откровением.
Наиболее простые и попсовые номера - "По Волне Моей Памяти" и "Из Вагантов" - отдали на растерзание соответственно Владиславу Андрианову из ВИА ЛЕЙСЯ, ПЕСНЯ и Игорю Иванову (ПОЮЩИЕ СЕРДЦА, ЛЕЙСЯ, ПЕСНЯ и НАДЕЖДА) - певцам уже достаточно модным, прекрасно знающим, из чего делаются настоящие хиты. Эксперимент экспериментом, а заработать-то тоже хочется! Звезды свою задачу выполнили на славу - только их номера в эфир радио и телевидения и попали, где неплохо себя чувствуют и поныне. "Ваганты" даже превратились в неофициальный студенческий гимн, заметно потеснив "Gaudeamus" - тоже, кстати, довольно-таки раздолбайскую застольную песенку, полную призывов бухать во славу науки и мудрых профессоров.
Значительно меньше повезло Александру Барыкину с его "Приглашением К Путешествию", которое на моей памяти на радио было всего однажды - да и то в программе Виктора Татарского "Встреча с песней", специализирующейся на ретро-раритетах. А ведь здесь, если бы не чересчур сахарный "виашный" вокал, слышен почти весь будущий КАРНАВАЛ.
 Особенность тухмановского творчества проявлялась ведь не только в том, что он всегда писал не для толпы безликих потребителей, а для людей с конкретными именами и судьбами. Он еще был ловким провокатором в хорошем смысле этого слова. Участие в его проектах очень многих ярких музыкантов заставляло задуматься о том, не пора ли заняться сольной карьерой. Работа же в составе ВИА как раз довольно быстро лишала человека индивидуальности, что никак не компенсировалось приобретением технического мастерства. А самое главное - человек отказывался даже от своего имени. Слушатели знали в лучшем случае, как зовут руководителя того или иного ансамбля, что зачастую приводило к забавным курьезам. Помню, как уже в 80-х, услышав о появлении на телеэкране ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТ, девчонки бросались к телевизору с криком "Паша! Паша!" И невдомек им было, что Павел Яковлевич Слободкин - пожилой, плешивый дядечка - почти никогда не возникал в кадре, а предмет их обожания, рыжий паренек с гитарой - это Леша Глызин. Клавишника у нас вообще звали не иначе как "Тот очкарик из ВЕСЕЛЫХ" (может быть кто-то подскажет мне, когда и где Буйнов лишился своего знаменитого аксессуара?). В Барыкине чувство самодостаточности зрело долго. Он участвовал в составе ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТ и в "Прекрасном Мире", и в "Веселой Планете", и с каждым годом его голос делался все различимее на фоне общего хора - пока "У Той Горы" мы не встречаем уже привычного романтического героя. А в 1974 году случилось непоправимое - в коллектив приняли молодую и перспективную солистку Аллу Пугачеву, сразу же превратившую всех остальных в своих аккомпаниаторов. Поняв, что двум лидерам вместе не ужиться, Барыкин предпочел уйти первым, хотел еще и Александра Буйнова с собой прихватить - да тот, будучи по характеру ярко выраженным подкаблучником, отказался, тем самым загубив свое, возможно, блистательное рок-н-ролльное будущее. Новое место прописки - САМОЦВЕТЫ, похоже, тоже не сильно обрадовало. И вот - последняя капля: баллада на стихи Шарля Бодлера, в которой утопическая картинка идеального, безмятежного, далекого от нашей пошлости и грязи мира, кого угодно заставит затосковать по настоящей свободе: "Дитя, сестра моя, уедем в те края, где мы с тобой не разлучаться сможем. Где для любви - века, где даже смерть легка, в краю желанном, на тебя похожем". Пройдет всего четыре года - и тот же самый голос споет уже как о реальности: "Я никогда не видел такого чуда, бархатный холм в океане как горб верблюда. Музыка льется нежно из ниоткуда, нет вокруг никого, воу-во". О том же самом - но уже без сахара! И под эту музыку подростки 80-х, с презрением относившиеся к большинству динозавров золотого вокально-инструментального века, будут учиться любить и мечтать.
А вот никак прежде не проявившегося в звукозаписи солиста группы АРАКС Сергея Беликова Тухманов явно переоценил. Он заметил главное - сходство тембра голоса с Фредди Меркюри и подготовил специальный номер, близкий к QUEEN - "Сентиментальная Прогулка" на слова Поля Верлена. В нем много чисто оперного шика, символистского тумана и слов, немыслимых для нашей эстрады, типа "печаль" и "отчаяние". Когда же начинает казаться, будто одинокий герой вот-вот расплачется, он переходит на французский язык. И это звучит как голос с небес, приносящий утешение - недаром же так похоже на церковный хорал. Сергей отработал свой дебют на пределе возможностей. В дальнейшем подобного эмоционального эффекта ему удастся достичь разве что в тухмановской же песне "Берегите Поле", кстати, почти никем не замеченной. Широкие массы полюбят его совсем другим - в образе несколько инфантильного пастушка, сбежавшего в город, но ночами видящего ностальгические сны про родную деревню и лесные родники.
 Имя же исполнителя еще одного двуязычного трека "Сердце Мое, Сердце" Александра Лермана в аннотации к диску упомянуть благоразумно "забыли". На его месте значится некая загадочная "вокальная группа ансамбля ДОБРЫ МОЛОДЦЫ". И это не случайно! Живая легенда столичной подпольной рок-сцены, лидер группы ВЕТРЫ ПЕРЕМЕН, крайне неохотно сотрудничавший с ВЕСЕЛЫМИ РЕБЯТАМИ, отбыл в эмиграцию почти одновременно с Капустиными. Но останься он на родине, вряд ли бы эта запись сыграла в его судьбе решающую роль. Уж больно невзрачное стихотворение И. В. Гёте ему попалось в качестве текста, хоть по-русски его пой, хоть по-немецки. Все самое главное о сердечных муках без всяких слов проговаривает сопровождающий Лермана оркестр, уходя в длинную джаз-роковую импровизацию.
Инструменталисты по уровню профессионализма вполне соответствовали певцам. Медная группа джазового ансамбля МЕЛОДИЯ, струнная группа БСО Всесоюзного радио, скрипач Аркадий Фельдберг и два участника ВИА ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ - барабанщик Владимир Плоткин и гитарист Борис Пивоваров. Все они - и названные по именам, и анонимные - свою причастность к проекту будут выделять отдельной строкой в биографии - как важнейшее, если не единственное примечательное событие.
В 1976 году диск "По Волне Моей Памяти" разошелся тиражом в 2,5 миллиона экземпляров, не имея никакой рекламы, никакой поддержки в средствах массовой информации. Уже в наши дни композитор в интервью "Эху Москвы" так объяснял секрет подобного сумасшедшего успеха: "Когда я эту работу делал, я не рассчитывал на такой широкий, большой, широкий успех. Я, конечно, понимал, что она будет нравиться какому-то кругу людей. И была какая-то планка определенная поставлена эстетическая, но я не ожидал, что будет такой резонанс большой. Хотя теперь мне где-то понятно, что была такая обстановка. И это был тот момент некоторого вакуума и какого-то отсутствия свежего материала, свежей музыки. И в то время, как вот эта музыка зарубежная, она звучала много, и приходила масса дисков, и все это было все-таки на других языках. Ну, поэтому, я думаю, что такое более молодое поколение людей, оно приняло очень..."
Пусть он скромничает сколько угодно - мы ведь с вами знаем, что сделал этот человек на самом деле! В момент, когда известность Макаревича не шла дальше студенческих кругов столицы, а БГ не мог набрать аншлагов даже на квартирниках у самых близких друзей, отечественной рок-музыке прозрачно намекнули, что она может быть интеллектуальным искусством, где слово играет наиважнейшую роль. А еще року один из самых авторитетных членов Союза Композиторов выписал своеобразную охранную грамоту. Любой мракобес, рассуждающий о чуждых нам влияниях, теперь рисковал получить по морде крепким аргументом: "А вот автор песни про День Победы..." И не всякий мог что-нибудь на это возразить. В марте 1985 года, открывая одну из первых перестроечных музыкальных дискуссий на страницах журнала "Юность", писатель и журналист Василий Голованов скажет: "Теперь все изменилось. Бывшие ВИА расширили диапазон звучания и - в духе времени - предпочитают именовать себя рок-группами. Наш рок заявил о себе такими зрелыми произведениями, как пластинка "По Волне Моей Памяти" Д. Тухманова, альбом "Русских Песен" А. Градского, рок-оперы А. Рыбникова, диск "Своими Руками", записанный АРСЕНАЛОМ"... Казалось бы, явление однозначно положительное: англоязычный рок потеснен отечественным, и вот уже - отрадная картина! - молодые люди внимательно вслушиваются в родные голоса".
А наша история на этом не заканчивается.
Двигаться дальше
В 1977 году Ленинский комсомол присуждает композитору свою премию. Формально - за развитие гражданской тематики, но, по сути - за все заслуги, которых уже невозможно не замечать. В 1980 году к ней добавится орден Дружбы Народов, в 1983-м - звание Заслуженного деятеля искусств РСФСР. Казалось бы - спи спокойно на лаврах, дорогой товарищ! Да куда там!..
В 1978 году появляется своеобразное продолжение диска "По Волне Моей Памяти" - миньон с двумя композициями "Памяти Гитариста" и "Памяти Поэта". В записи приняла участие та же ритм-секция - только вокальную партию на этот раз исполнил Александр Евдокимов, ни до, ни после ничего выдающегося не сделавший, несмотря на присутствие в биографии примеров сотрудничества с известными коллективами типа КРАСНЫХ МАКОВ. По стилю это был все тот же арт-рок - в случае с "Гитаристом" еще и с примесью фламенко, тексты были взяты из сборников советских современных авторов - Роберта Рождественского и Андрея Вознесенского. И хотя названия звучали трагично, идея провозглашалась вполне жизнеутверждающая: наше земное бытие коротко, но искусство-то вечно!
 Параллельно продолжаются опыты и в других, более легких жанрах. Тухманов становится автором таких классических диско-хитов как "Ну Что Тебя Так Тянет Танцевать?", "Остановите Музыку", "Кружатся Диски", "Олимпиада-80", "Так Не Должно Быть". Сотрудничество с самыми надоедливыми, самыми предсказуемыми звездами у него могло быть чревато просто удивительными результатами. Взять хотя бы серию шлягеров для Софии Ротару. В отличие от стервозной Примадонны, жившей от скандала до скандала, эта певица была этакая правильная, положительная, подчеркнуто четко произносящая каждый слог... и потому провинциально скучная, как, впрочем, и большинство эстрадников украинско-молдавского происхождения. Если в ее репертуар попадали настоящие шедевры типа песен Владимира Ивасюка - то тем хуже для шедевров. Тухманов предложил Ротару сделать шаг в сторону более цивилизованной поп-музыки, может быть, иногда приукрашенной в разумных дозах элементами фолка. В результате мы имеем "Слайды", "Магазин Цветы", "Довоенный Вальс", "В Доме Моем", "Аиста На Крыше", "Октябрь" - местами довольно интересно сделанные образцы женской лирики. Бодрую комсомольскую песню "Родина Моя" ("я, ты, он, она - вместе целая страна...") многие считают первым отечественным рэпом - и, наверное, зря мы над этим смеялись в начале 90-х. А как мощно звучала антивоенная рок-баллада "Дадим Шар Земной Детям", вошедшая в саундтрек какого-то бестолкового полуартхаузного, полупропагандистского мультика! Правда, подростков начала 80-х в этом номере куда больше впечатляла не музыка, а невероятное по смелости платье, в котором Софья Михайловна обычно выходила на сцену для того, чтобы стать картинно вполоборота перед Большим детским хором. Но если бы за мир во всем мире мы боролись именно такими способами - вполне возможно, что добро и красота давно бы уже праздновали победу!
Совсем другая история - многолетнее сотрудничество Тухманова с Яаком Йоалой, вылившееся в совместную пластинку 1985 года "Сама Любовь". Как известно, прибалты, даже будучи чрезвычайно модными в России, чаще всего начинали петь по-русски тогда, когда к ним теряли интерес земляки. И дело здесь было, по-моему, не только в националистических настроениях. Еще с середины 60-х вся Балтия, и в особенности Эстония, получила доступ к финскому телевидению, имела возможность видеть, как и что делается за рубежом и довольно легко освоила среднеевропейский поп-формат. Россияне, отрезанные от свежей музыкальной информации, работать на том же уровне не могли, а Паулса, поставившего на поток сотрудничество с ведущими русскими поэтами-песенниками, на всех не хватало. Давид Тухманов остался исключением из правил - его материал отвечал самым строгим требованиям. Ироническая стилизация под ретро "Предсказание", откровенно нововолновые "Что-то Было", "Не Забывай" и "Прощальный День", лихие "Свадебные Кони", впоследствии подпорченные Львом Лещенко - вкупе с, увы, попавшими лишь на мелодиевские сборники арт-роковыми композициями "Как Жаль" и "Лестница" способствовали новому всплеску интереса к певцу, пик славы которого вроде бы остался где-то в 70-х.
Даже Валерий Леонтьев, этот лохматый попрыгунчик без царя в голове, для многих начавшийся с "Полета На Дельтаплане" Эдуарда Артемьева, на самом деле заявил о себе как об оригинальном артисте благодаря Тухманову. Вышедший в 1980 году его дебютный сингл содержал две очень непохожие друг на друга композиции. На первой стороне - "Танцевальный Час На Солнце", совершенно безумная смесь диско и хард-рока. На второй - "Там, В Сентябре", хард с томной, манерной, местами слезливой цыганщиной. Леонтьевский голос не похож сам на себя - временами в нем даже слышится что-то вроде английского акцента, хор на заднем плане то тоскливо подвывает, то подбадривает воплями: "Dance! Dance!". А неуемная, вечно норовящая всех перекричать гитара - в чьих она руках? На конверте пластинки - никакой информации, на белой круглой бумажке, прилепленной к виниловому блинчику - лишь маленькая строчка информации об аккомпанирующем составе: "оркестр под управлением Д. Тухманова, вокальная группа ВИА НАДЕЖДА". И это дает повод для предположения, что на гитаре играет Алексей Белов. Ведь именно в составе НАДЕЖДЫ композитор нашел музыкантов для своего нового суперпроекта.
В октябре 1981 года на прилавках магазинов появился свежий миньон, на обложке которого с фотографии задумчиво глядели три парня в светлых комбинезонах - то ли пришельцы из далекой галактики, то ли экипаж очередного "Союза" в ожидании автобуса до Байконура. Маленькая заметочка на обороте сообщала:
"Ансамбль МОСКВА был создан в начале 1981 года по инициативе молодого гитариста Алексея Белова. В его состав вошли: Алексей Белов - лидер-гитара, вокал, клавишные; Дмитрий Серебряков - ударные; Николай Носков - лидер-вокал, гитара.
Ансамбль тяготеет к энергичному року, используя в аранжировке элементы различных музыкальных направлений последних лет.
Мы знакомим вас с новыми композициями Давида Тухманова, доверившего молодежной рок-группе их первое исполнение".
 На этот раз Давид Федорович считал себя не только автором, но и полноправным участником группы, отвечающим за клавишные и аналоговый синтезатор. Постоянных басистов в коллективе почему-то не водилось - для работы над отдельными треками обычно приглашали либо Евгения Черкасова из СЯБРОВ, либо Олега Солодухина из джазового ансамбля ШАГИ ВРЕМЕНИ. Сашко по-прежнему занималась литературной редактурой, но ее отбор делался все более субъективным. Почему ей понравилось то или иное стихотворение Роберта Рождественского, Дмитрия Кедрина, Вероники Тушновой или Семена Кирсанова, зачастую оставалось загадкой. Репетиции и записи происходили на подмосковной даче композитора, где находилась домашняя студия, оборудованная согласно самым последним требованиям технической мысли. И появившийся в 1982 году на виниле альбом "НЛО" оказался едва ли не самым неоднозначным диском десятилетия.
Основные недостатки музыкантов выявились уже в двух песнях, попавших на миньон - "Игра В Любовь" и "Миллион Лет До Нашей Эры". Единственным достоинством, которым обладал вокалист Носков - умение петь громко. При этом никаких эмоций его голос не передавал, хотя тексты требовали проявить недюжинный темперамент. Там, где требовалась мужская страсть, получалось демонстративное пускание соплей, гнев превращался в занудство, ирония не получалась вообще никак. Легкие джазовые модуляции, выдавленные из себя через силу в "Игре В Любовь", и отчаянный крик о том, что наша планета - "живой еще объект" в финале заглавной композиции - то немногое, что Николаю действительно удалось. Белов, напротив, пел не очень выразительно, а его гитарные соло выглядели не просто импровизационными, а абсолютно излишними декоративными элементами. Когда же следовало изобразить что-то вроде хэви-метала в песне "Ну И Дела", начиналась такая детская наивность, что и в те времена слушать было смешно. Достойнее всего себя вели, пожалуй, именно клавишные. Нежное фортепианное вступление в "Поединке", целый радиотеатр звуковых эффектов в "Волшебной Комнате", наэлектризовывающие все пространство громовые раскаты в "Дожде", и, наконец, собственно "НЛО", явно написанная по следам загадочного появления "летающей тарелки" в небе над Петрозаводском 20 сентября 1977 года и представлявшая собой что-то вроде сильно утяжеленной версии материала группы KRAFTWERK... Собирая по крупицам то немногое, что в альбоме все-таки вышло как надо, понимаешь, что одному лишь автору музыки было ведомо, как все должно было звучать на самом деле. Остальных интересовала только реклама.
В конечном счете каждый остался при своем. "НЛО" продавалось неплохо - но лишь потому, что другой тяжелой музыки отечественного производства официально не издавалось, и выбирать было не из чего. Группа МОСКВА, едва покинув студию, начала готовиться к концертной деятельности, причем, мучимый нехорошими предчувствиями, из нее сразу же сбежал Серебряков в аккомпанировавший Юрию Антонову АЭРОБУС. Взяв экс-басиста КАРНАВАЛА Анатолия Лемберского, клавишника Игоря Бушока и барабанщика Андрея Шатуновского, Белов и Носков попытались гастролировать, но так и застряли в одном из южных ресторанов - без свежего репертуара, без авторитетной поддержки и хоть каких-то внятных перспектив. Через полтора года Николай ушел в ПОЮЩИЕ СЕРДЦА, где чуть было не превратился во фронтмена только-только нарождавшейся АРИИ. Тогда же, в 1984-м, судьба его вновь сводит с Давидом Тухмановым. Записанная ими новая композиция "Двадцать Третий Век" - видимо, первый наш опыт в стиле "индастриал": невыносимо тяжелая электроника, агрессивный вокал, общая атмосфера далеко не светлого, технократического будущего, не пришлась по вкусу ни критике, ни публике. Поэтому продолжения сотрудничества не последовало, а песня, попавшая на один из выпусков популярной серии пластинок "Дискоклуб" и единожды прозвучавшая в телепередаче "Музыкальный Киоск", ныне изредка всплывает разве что в качестве бонуса к пиратским изданиям "НЛО".
 Тем временем для рок-музыки наступили невеселые времена. Однажды Тухманову позвонил Александр Барыкин и рассказал о навалившихся на него проблемах. Очередной худсовет похоронил заживо новую концертную программу КАРНАВАЛА, название которого попало в "черный список" Министерства культуры, а следом за этим начались трудности с работой и в качестве сольного исполнителя у самого певца. Как жить дальше - не совсем понятно. В ответ Давид Федорович предложил записать цикл своих новых песен на стихи Игоря Кохановского, Владимира Харитонова и Бориса Дубровина. Музыканту предоставлялась полная свобода действий за одним исключением: необходимо было сохранить мелодию, а также единство текста и аранжировки, соответствующие первоначальному авторскому замыслу. На том и договорились. На рубеже 1984/1985 годов новая запись запрещенной и якобы несуществующей группы разошлась по стране в виде магнитоальбома "Запасной Игрок", а уже через полгода вышла пластинка "Ступени" с семью композициями - пятью тухмановскими и двумя барыкинскими. Никакого КАРНАВАЛА на обложке, конечно же, не упоминалось - лишь имена двух соавторов плюс их же черно-белые крупные фотопортреты на тыльной стороне конверта. Да еще анонимная группа - мелкими буквами по соседству с трек-листом: Александр Барыкин - вокал, гитара; Алексей Смирнов - клавишные; Валентин Ильенко - саксофон, флейта; Александр Акинин - ударные; Борис Зосимов - синтезатор; Валерий Гаина - гитара соло. Апрелевская база посылторга, занимавшаяся торговлей по почте, вообще рекламировала "Ступени" как единоличное творение Тухманова. И это не помешало диску разойтись тиражом в 8 миллионов экземпляров, принеся доход композитору в 1800 рублей, а певцу - в 800.
"Ступени" - не просто первый отечественный альбом в стиле "новой волны", пришедший к слушателю не через самиздат. Это еще своего рода ледокол, пробивший дорогу на фирму "Мелодия" всем тем исполнителям, которые о нормальной работе в звукозаписи не смели и мечтать. По настроению и содержанию песни очень точно отражали свое время - время смутного ощущения, что вот-вот что-то произойдет, что-то изменится. Недаром же цензоры оторвались по полной на главном хите - шестиминутном "Запасном Игроке", заставив почти полностью переписать текст. Даже круглому идиоту было понятно, что речь там идет не о футболе, а о человеке, не имеющем возможность реализовать свой талант в условиях командно-административной системы. Причем поправки этот скрытый смысл не только не вытравили, но даже подчеркнули еще четче. В других песнях на подтекст вообще внимания не обратили - хотя он тоже был очевиден. В сатирической, близкой к ска-панку "Моне Лизе" рассказывалось о том, как красота превращается в попсовую пошлость, когда начинает реализовываться известный ленинский принцип "искусство принадлежит народу". В мягкой, медитативной балладе "Стоп, Мотор!" под видом любовной истории подавалась мысль о том, что жизнь на экране имеет мало общего с реальностью, а в мрачном произведении под названием "Но Все-Таки Лето" лирический герой под стон и угрюмое бормотание синтезатора пытался убедить себя, что и в неблагоприятных погодных условиях тоже можно жить по-человечески. Две из попавших на пластинку вещей оказались не очень новыми. Открывавшие первую сторону "Ступени" уже звучали на концертах известного ВИА АКВАРЕЛИ, в составе которого выступала певица Ольга Рожнова, а печальную "Элегию" вовсю пел Кобзон - правда, без особого успеха. Настоящую жизнь в них вдохнул лишь Барыкин, пусть это и не стало вершинами его творчества.
Даже безнадежно слабая, производящая впечатление несуразной недоделки музыкальная шутка "Две Копейки", завершающая вторую сторону, неожиданно сделалась судьбоносной - благодаря ей КАРНАВАЛ начали показывать по телевизору. В июне 1985 года клип Барыкина попал в один из тематических выпусков передачи "Утренняя Почта", посвященный телефонной связи (кстати, в той же самой программе с хитом "Давайте Созвонимся" дебютировал ленинградский ФОРУМ во главе с Виктором Салтыковым, с которым мы еще встретимся чуть позже). Ролик получился забавный, а по нынешним временам и весьма странный по сюжету: парень бегает вокруг телефонной будки и выпрашивает у прохожих две копейки, чтобы позвонить любимой. Хотел бы я видеть его реакцию в ответ на предложение "положить деньги на телефон"!
А трюк с соавторством будет еще раз повторен три года спустя, когда вернувшийся из эмиграции певец и композитор Анатолий Днепров, автор хита "Облака В Реке", будет пытаться вписаться в новый перестроечный шоу-бизнес. Правда, времена уже настанут другие, и для выпуска первой пластинки Днепрова - кстати, первого легального релиза в стиле русского шансона - понадобится всего две тухмановских песни. Других заслуг перед жанром Давид Федорович, к счастью, не имеет...
Плюс электрификация всей страны
Как-то так сложилось, что самыми счастливыми для Тухманова становятся годы, оканчивающиеся на цифры "5" и "6". В июне 1986 года на первом конкурсе молодых исполнителей в Юрмале главный приз завоевал латышский певец Родриго Фоминс - лидер опекаемой Раймондом Паулсом рок-группы REMIX. И победить ему помогла кавер-версия "Грибного Дождя", спетая, не в пример Носкову, экспрессивно, живо, с искренним отчаянным надрывом. В интервью он много рассказывал о том, как скептически оценивает вокальные способности большинства коллег и как трудно хард-рокеру выступать с живым биг-бэндом. А душа автора музыки должна была радоваться: значит, время, потраченное на группу МОСКВА, все-таки не пропало даром. Просто группу надо было набирать из рижан!
Успех "НЛО" и "Ступеней" повлек за собой еще одно неожиданное последствие: среди известных композиторов стало модно брать шефство над молодежными коллективами. Именно тогда Александр Морозов собрал первый состав своего ФОРУМА, Виктор Резников приручил МАРАФОН Геннадия Богданова, а Владимир Мигуля собрал МОНИТОР во главе с еще никому не известным Александром Ивановым. Жаль только, что далеко не все знали, что потом с этими группами делать дальше. Так, например, Оскар Фельцман, объединив очень сильных инструменталистов под вывеской ВИА ОГНИ МОСКВЫ и сделав с ними несколько записей, быстро понял, что с обязанностями художественного руководителя не справляется. Но делать ребят безработными тоже не хотелось - и он решил передать ансамбль в полном составе в какие-нибудь надежные руки. А кто с таким наследством справится, если не Тухманов? В результате небольшой рокировочки и возникла новая группа ЭЛЕКТРОКЛУБ, которой была суждена недолгая, но яркая жизнь.
 Давид Федорович загрузил своих подопечных по полной. Судя по всему, помимо собственно творческих задач, группа должна была выполнять и функции своеобразного продюсерского центра. Не случайно, параллельно с подготовкой материалов первого альбома, музыканты много работали на стороне - записывали саундтрек к фильму "Время летать", к очередной серии теледетектива "Следствие ведут знатоки", делали аранжировки для некоторых молодых исполнителей - например, для шестнадцатилетней Раисы Саед-шах и для очень интересного, но, увы, не дожившего до настоящей славы барда Владимира Самошина. Основная же ставка была сделана на дуэт певицы Ирины Аллегровой (экс-МОЛОДЫЕ ГОЛОСА, ФАКЕЛ, ОГНИ МОСКВЫ) и Игоря Талькова, успевшего проявить себя разве что в качестве аранжировщика альбома Людмилы Сенчиной "Любовь И Разлука" (1984). Этих двоих маэстро, будучи председателем жюри, вытащил в число лауреатов организованного "Комсомольской Правдой" конкурса самодеятельных певцов "Золотой Камертон" с песней "Три Письма", пропихивал в эфир радио и телевидения. И пластинка "Электроклуб-1"(позднее переиздававшаяся под названиями "Чистые Пруды", "Темная Лошадка" и "Нервы, Нервы...") с восемью композициями, вышедшая в конце 1987 года, превзошла все ожидания. Это снова - причудливая смесь харда, "волны", соула, ретро и много чего еще. Но почти сразу же первый состав развалился.
Почему это произошло, сами участники событий рассказывают очень осторожно - если вообще рассказывают. Но представьте себе коллектив, лицом которого считаются два якобы равноправных солиста! Даме уже тридцать пять, а звездой стать все никак не получается. Зато имеется административный ресурс в виде мужа - басиста и саундпродюсера Владимира Дубовицкого, ловко выстраивающего звучание группы под супругу. На первом сингле ЭЛЕКТРОКЛУБА "День Рождения" о присутствии Талькова не напоминало почти ничего. В альбоме же Игорь имел возможность раскрыться лишь в балладе "Чистые Пруды", да в ехидной рок-частушке "Темная Лошадка", а в остальных случаях довольствовался разве что бэк-вокалом. Причем все подтасовки не имели должного эффекта. Баллада "Старое Зеркало" хоть и вышла в финал конкурса "Песня-86", но по-настоящему сделалась популярной в куда менее выразительном исполнении Екатерины Семеновой, по такому случаю даже решившей завязать с детскими песенками про гномиков и влюбленных школьниц. Спетый Ириной Аллегровой в "Знатоках" романс "Напрасные Слова" присвоил и раскрутил Александр Малинин. Радио охотнее всего крутило сделанное примерно так же, как у Барыкина "Но Все-таки Лето" и таинственные, выдержанные в лучших неоромантических традициях "Воздушные Замки". А "выстрелили" и полюбились публике именно "Пруды", в которых нет никакой Аллегровой! Конечно же, человеку, уже больше десяти лет писавшему "в стол", стала невыносима роль "третьего лишнего". И он ушел - поначалу даже не в сольную карьеру, а в таксисты, лишь бы уехать подальше от этого "террариума единомышленников".
А все же нет худа без добра. Как раз в то же самое время от суперпопулярного ФОРУМА откололась лучшая его часть в лице вокалиста Виктора Салтыкова, барабанщика Александра Дроника и басиста и аранжировщика Александра Назарова. Кризис в группе зрел уже давно, но последней каплей мог стать запоздавший на целых три года выход на фирме "Мелодия" диска "Белая Ночь" с давно растиражированным на магнитоальбомах и всем порядком поднадоевшим материалом. Тухманов охотно приютил дезертиров у себя - и их дела пошли лучше некуда. Отличительной чертой нового ЭЛЕКТРОКЛУБА стало холодное звучание "космических" клавиш, удачно сочетавшееся с электронными барабанами и сентиментальным, вечно плачущим саксофоном. Тухмановские хиты взлетели на верхние строчки хит-парадов, стойко выдерживая конкуренцию и с ФОРУМОМ, и с МИРАЖОМ, и даже с выбрасывавшим на рынок чуть ли не ежемесячно по новому магнитоальбому ЛАСКОВЫМ МАЕМ. Настолько высокотехничного электропопа у нас еще не играл никто. Концерты группы собирали аншлаги на многотысячных стадионах, а восторженные критики радовались, что у нас наконец-то появились свои PET SHOP BOYS, хотя в составе британского дуэта я что-то не припомню ни одной девушки (одноразовый проект с Лайзой Минелли - не в счет).
 ЭЛЕКТРОКЛУБ второго созыва успел выпустить всего одну пластинку - "Электроклуб-2". Виновата была, как всегда, нерасторопная фирма "Мелодия" - всего записанного материала вполне хватило бы еще как минимум на два полноценных диска. Острой конкуренции между музыкантами на этот раз почти не ощущалось. В общем-то, ЭЛЕКТРОКЛУБ Аллегровой и ЭЛЕКТРОКЛУБ Салтыкова являлись двумя отдельными группами, объединенными лишь общим автором музыки. Они даже дуэтом спели всего один раз (причем на корявом английском), и, вопреки всем законам шоу-бизнеса, не пытались разыгрывать любовную историю. И снова Ирина проигрывала своему партнеру! У нее имелось несколько ярких танцевальных номеров, проходящих на ура на концертах - "Ворожи", "Синяя Роза", новая версия "Темной Лошадки" - но красота ее была какая-то холодная, кукольная, цельного образа не чувствовалось и даже не предполагалось. А Виктор продолжал делать примерно то же самое, что делал в ФОРУМЕ. И за что бы он ни брался - хоть за сопливую лирику ("Схожу С Ума", "Ветер Задремал"), хоть за более энергичные вещи типа "Ты Замуж За Него Не Выходи", его любили именно таким, не задумываясь, что артист, который в тридцать лет не превращается из трудного подростка в примерного семьянина, брутального мачо или на худой конец в вальяжного светского льва, расписывается в том, что он лузер. Главный хит этого периода "Кони В Яблоках" достался именно Салтыкову. Весьма оригинальная, кстати, вещь, парадоксально соединявшая в себе элементы электропопа и фолка, но уж больно приставучая и надоедливая!
Все рассыпалось на мелкие осколочки в 1990 году, когда Игорь Николаев подарил Ирине Аллегровой две свои новые песни - "Игрушка" и "Верьте В Любовь, Девчонки!". Приспособить их к репертуару ЭЛЕКТРОКЛУБА удалось с большим трудом, и певица, попутно разведясь с Дубовицким, отправилась в свободное плавание - петь про тучи, угонщиц, императриц и про нелегкую женскую долюшку. Салтыков последовал ее примеру, замутив сольный проект АРМИЯ ЛЮБВИ с бывшим своим товарищем еще по группе МАНУФАКТУРА Олегом Скибой - более взрослый и более близкий к корневой "новой волне". Название ЭЛЕКТРОКЛУБ сохранил за собой Назаров. Автором он был посредственным, пел еще хуже, но, к сожалению, решил делать все сам. И выпущенные им в 90-х альбомы иначе как "энциклопедией дурновкусия" не назовешь: недоблатняк, недопопса и ни одного повода снова возглавить хит-парады!
Оставшийся же не у дел Тухманов взял да и выехал в Германию, променяв славу и богатство на скромную роль ресторанного музыканта. Говорят, иногда он там пел даже про день Победы. Но победы кого и над кем?
Возвращение
В начале 90-х судьба ветеранов советской эстрады мало кого волновала. Нарождающаяся "желтая пресса" не слишком заинтересовалась Давидом Федоровичем даже когда его вторая жена Наталья, не пожелавшая отбыть в эмиграцию, самовольно выписала его из шикарной пятикомнатной московской квартиры. Судебная тяжба была муторной, и интересы композитора в ней представляла Татьяна Сашко. После того, как скандал стал прошлым, Тухманов оборвал все контакты и с ней, и с единственной дочерью. Собственная композиторская судьба Татьяны Алексеевны, кстати, сложилась крайне неудачно. Единственным ее творческим прорывом можно назвать разве что записанный в 1986 году при участии Валерия Леонтьева и Алексея Глызина сингл "Звездный Сюжет" - своеобразный предвестник всего отечественного синти-попа.
К середине десятилетия страна впала в глубокую ностальгию по 70-м и по наивной, но оказавшейся нужной именно теперь эстетике вокально-инструментальных ансамблей. Пластинка "По Волне Моей Памяти" была переиздана компанией "MMS Records" на CD в 1994 году и песни с нее вернулись в эфир самых популярных радиостанций, чтобы уже не исчезать никогда. Начали появляться и каверы. В 1996 году Александр Барыкин на фирме "Moroz Records" выпустил CD-серию архивных записей КАРНАВАЛА, в том числе и "Ступени", включившие в себя материал одноименной пластинки и бонусы из синглов 1985-1986 гг. А потом переиздания и сборники пошли лавиной - с названиями, хорошо всем нам знакомыми с детства: "Мой Адрес - Советский Союз", "Притяжение Земли", "Белый Танец", "Наши Любимые". Имели место также альбомы старых хитов в авторском исполнении, которое кому-то даже нравились больше, а у меня лично вызывало ужас при попытке представить, что будет, если все получат возможность издавать такими же тиражами свое пение в домашнем караоке. Композитор возвращался на Родину, которая снова помнила, любила и пела его.
 В 2006 году, в разгар моды на различные трибъюты и в преддверии 30-летия с момента выхода диска "По Волне Моей Памяти", телеканал "СТС" и продюсер Александр Цекало организовали своеобразный ремейк с участием популярных исполнителей и даже выпустили DVD, снабженный радостным предисловием: мол, сбылась вековая мечта человечества, и пластинки можно теперь не только слушать, но и смотреть. Зрелище на самом деле по уровню заметно уступало "Старым песням о главном", но одновременно превосходило большую часть новогодних поп-шоу, которые лучше не смотреть на трезвую голову. В проекте участвовали Максим Леонидов, Анастасия Стоцкая, Антон Макарский, Александр Маршал, Владимир Пресняков, Гарик Сукачев, Дима Билан, Лолита Милявская. У тех, кто вырос на тухмановской музыке, кто представлял эстрадный олдскул, получилось хотя бы на полшага приблизиться к первоисточнику. "Вагантов" в интерпретации Леонидова некоторые радиостанции крутили даже чаще и охотнее, чем версию Игоря Иванова. Билан же и ему подобные скорее всего даже не поняли, что от них требуется, и присутствовали в качестве массовки. Давид Федорович оценил диск со сдержанной доброжелательностью, но в некоторых интервью заметил, что в подобном виде эти песни сейчас вряд ли бы кого-то заинтересовали. Наверно, ему просто лень было погружаться в ностальгию, если есть возможность двигаться дальше, обгоняя свое время на годы и десятилетия. Все возможное им было сделано уже в 1975-м, а повлиять на судьбу произведений, ушедших в народ, автор не в силах при всем желании.
Теперь основное внимание Тухманов уделял академическим жанрам. К року больше не обращался, да и с традиционной эстрадой имел дело лишь с подачи тех музыкантов, с которыми работал еще в молодости - например, Иосифа Кобзона, с которым в 2004 году был сделан совместный альбом "Посвящение Другу". Объяснение, почему столь резко изменились интересы, давалось простое: рок сейчас - музыка авторская, молодые с ней и сами неплохо справятся. И то верно - не соревноваться же с Чичериной, годящейся ему во внучки?
"Европейская Сюита" - любопытнейший синтез камерной музыки и нью эйджа, "Карнавал-Сюита" - цикл инструментальных пьес для духового оркестра, опера "Царица", посвященная жизни Екатерины II, романсы на стихи Пушкина - все это еще при нашей жизни могут признать современной классикой. Кое-что уже вышло на официальных носителях, что-то еще висит на сайте композитора и ждет своего часа. На значительной части инструментальных записей лежит едва заметная печать рок-н-ролльного прошлого - особенно когда вместо большого оркестра с трубами и литаврами играет один синтезатор. Впрочем, иначе и не должно быть. Парад - это праздник, и у хорошего марша, под который любо-дорого прогрохотать сапогами по площади, должен быть мощный драйв!
 Отдельного внимания заслуживает серия детских мюзиклов, сочиненная совместно с поэтом Юрием Энтиным - тем самым, что когда-то заставил петь по-русски Бременских музыкантов. Первая работа звездного дуэта "Багдадский Вор" увидела свет еще в 1993 году и прошла практически незамеченной, возможно - потому что была пресквернейшим образом записана. (А гуляющую по Интернету пиратскую версию с бонусом, в котором использован засэмплированный голос Жириновского, лучше не ставьте своим чадам - замучаетесь потом заикание с энурезом лечить!) Зато мюзикл из жизни насекомых "О Многих Шестиногих" (1997) способен развеселить не только малышей, но и взрослых, ибо помимо ценной информации из области зоологии содержит убойный юмор и великолепные актерские работы. То, как Николай Караченцов изображает жука-дровосека, Валерий Золотухин - муху, Наталья Гундарева - бабочку-капустницу, Армен Джигарханян - комара-зануду, а Михаил Боярский - старого клопа, словесному описанию не поддается - это надо слушать! (Мой самый любимый из персонажей здесь - моль в исполнении Любови Полищук: "Шубу, шубу, шубу ем! Шубу, шубу ем!!!...") Остается лишь пожалеть, что не нашлось пока художника-мультипликатора, который бы снабдил видеорядом вот эту пластинку. Столь же остроумны и пара альбомов "Золотая Горка" (2001) и "Волшебные Детские Песни" (2001). В наше время, когда для детей почти ничего не пишут даже воспитавшие нас когда-то своими искрометными шедеврами Шаинский и Гладков, а на разного рода конкурсах юных талантов по сцене бродят в основном уменьшенные, уродливые копии Лепса и Нюши, человек, тратящий свое драгоценное время на производство такой нерентабельной продукции, совершает настоящий подвиг.
Ну и хитрец же все-таки этот Тухманов! Все думают, будто он уже всецело принадлежит прошлому, а он между тем взращивает новое поколение своих слушателей, прививая им правильные вкусы и жизненные установки. Пока что ребята слушают про букашек-таракашек, но придет час, и они подпоют древней пластинке, которой вот-вот исполнится сорок лет: "Во французской стороне, на чужой планете предстоит учиться мне в университете..."
И история может начаться снова...
Автор: Олег Гальченко
опубликовано 02 декабря 2015, 22:29
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Другие статьи
|
|
| |
|
|
|  |
|