 |
| |
|
|
| |
к/ф "Такси-блюз" (разные издания)
Муки Зву в такси-блю
Что может быть лучшей рекламой фильму?
 Участие Петра Мамонова - раз.
Приз Каннского фестиваля-90 режиссеру Павлу Лунгину (не почетный, прошу обратить внимание, а действительный приз, почетные призы и членства - для обойденных, чтоб не сильно плакали). Два.
Хулительная статья в "Совкультуре" старосты советской кинокритики Ростислава Юренева, который в былые годы еще Марлена Хуциева тыкал носом в его, Марлена, "Июльский дождь". Три.
Казалось бы, хватит. Но рекламы, как и золота, не может быть слишком много. Кинорынок близок к насыщению. "Коммерсантъ" уже предсказал опережение спроса предложением в самом ближайшем сентябре, когда пересекутся сроки и интересы двух кинорынков и фестиваля "Золотой Дюк". Предстоит жесткая и беспорядочная конкурентная борьба в пределах единой прокатной системы. А потому - патронов не жалеть! 27 августа, в День кино, создатели фильма "Такси-блюз" (Американо-советская киноинициатива, "Ленфильм", "МК-2 Продюксьон" (Франция)) проводят шоу-премьеру в зале "Октябрь". В программе: концерт группы Владимира Чекасина, джазмена и композитора фильма, с непременным участием предводителя ЗВУКОВ MУ; пантомима "Малиновая гряда"; встреча с творческой группой; выставка произведений соц-арта и дизайна; балет Натальи Финкель; лечебно-музыкальная программа с диагностикой заболеваний, проводимая медицинской фирмой Американо-советской киноинициативы "АСКулап"; значки-нашлепки-майки и пивбар "Экспресс", наиболее сомнительный пункт программы. Наконец, сам "Такси-блюз" - история о том, как алкоголик-саксофонист Леха Селиверстов (Мамонов) пошел за долги в рабство к таксисту Шлыкову (Петр Зайченко, известный ролью старшины Крокодилыча в ""Параде планет"). Личности эти максимально далеки друг от друга, так как даже не могут быть названы противоположностями. Таксист ультраправый, а Леха не ультралевый, он вообще из другой системы координат. Таксист - борец со свободой, а музыкант за нее не борется, он и в неволе свободен: хочу напьюсь, хочу зарежусь, а хочу - так сыграю, что все таксисты будут рыдать даже с трезвых глаз. И врагов из них не получается. Как известно, разноименные заряды притягиваются...
28 и 29 августа хэппенинг будет повторен, но с возможным изменением программы.
Автор не указан
"Московский Комсомолец" 23.08.1990
"Такси-блюз"
Автор сценария и режиссер - Павел Лунгин
Оператор - Денис Евстигнеев
В ролях: Петр Мамонов, Петр Зайченко, Владимир Кашпур, Наталия Коляканова, Елена Сафонова
"Ленфильм" (СССР), "АСК", "МК-2 Продюксьон" (Франция), цветной, широкоформатный
 Даже если бы не было столь ошеломляющего успеха на одном из самых престижных киносмотров - все равно зритель наверняка почувствовал бы некую особенность этой ленты, как бы заранее ориентированной на победу. Встречаются ведь в жизни люди, рожденные для успеха...
Премия за режиссуру на Каннском фестивале - это, как говорится, не слабо!
А если учесть, что вышел получать эту премию человек, являющийся по профессии сценаристом и делающий в режиссуре лишь первые шаги, наш интерес к "Такси-блюзу", должен, конечно же, возрасти еще больше.
Но даже если бы не было столь ошеломляющего успеха на одном из самых престижных мировых киносмотров, успеха, который, несомненно, должен облегчить жизнь фильма и в зарубежном, и в нашем прокате - все равно зритель наверняка почувствовал бы некую особенность этой ленты, как бы заранее ориентированной на победу. Встречаются ведь в жизни люди, рожденные для успеха. Их отличает особый блеск глаз, легкость походки, обаятельная контактность - какие-то неуловимые признаки, свидетельствующие о том, что трудную лестницу, по которой иным суждено карабкаться целую жизнь, этот человек способен одолеть сразу, даже не запыхавшись. Фильм "Такси-блюз" напоминает именно такого человека. Возможно, конечно, что сценарист и режиссер Павел Лунгин долго вынашивал замысел - раскрыть парадоксы переживаемого нами времени через странную дружбу-вражду двух абсолютно разных людей - таксиста и рок-музыканта; возможно, что и броское название ленты родилось не сразу, и счастливая мысль пригласить на роль рок-музыканта популярного П. Мамонова, а на роль таксиста - очень своеобразного артиста П. Зайченко тоже пришла режиссеру в голову в результате долгих поисков; возможно, наконец, что и стиль фильма нащупывался с трудом - но вот все это сошлось, и родилась картина, соединившая в себе то, что кажется абсолютно несоединимым - "такси" и "блюз", свободное пение трубы - и щелканье счетчика, импровизационность поведения героев - и точный драматургический расчет, современные ритмы и многоголосье долгих российских застолий, провинциальную затрапезность нашего быта - и европейскую элегантность, с какой молодой оператор Д. Евстигнеев этот быт снимает.
 В сущности, если абстрагироваться от точных примет времени, в фильме исследуется вечное противостояние двух человеческих типов - романтика и практика. Человек с длинной и ломкой фигурой Дон-Кихота - бескорыстный, беспечный, живущий в мире своих фантазий, в данном случае сочиняемой им музыки, - попадает в плен к цепкому прозаичному Санчо Пансе, чтобы в свою очередь пленить его, сделать своим спутником и почитателем. Но как смешно и трагично отражаются эти вечные фигуры в кривом зеркале нашего сдвинутого, вздыбленного перестройкой быта! Санчо Панса работает современным извозчиком, то есть таксистом, однако не столько возит пассажиров, сколько спекулирует на дефиците, в основном - подторговывает водкой, которую остроумно держит в камере хранения одного из московских вокзалов. Дон-Кихот же страдает от хронического алкоголизма и благоухает лосьоном, выпитым в тяжелое похмельное утро. Герои нуждаются друг в друге, потому что один постоянно томим физической жаждой, второй же - неким смутным беспокойством души, органа, о существовании которого он, кажется, и не догадывался, пока не посадил в свою машину странного музыканта, сорящего по вечерам купюрами, чтобы наутро стрелять копейки.
Собственно, весь сюжет фильма и строится на ссорах, объяснениях, примирениях, крутых драках и споре двух героев - споре, который погружен в пестроту сегодняшней московской жизни с ее Арбатом, бессонной сутолокой вокзалов, алкогольными очередями, волнением пенсионеров по поводу жидомасонских заговоров, магазинными подсобками, где среди мясных туш, наверняка отсутствующих на прилавках, славно пирует одетый в нечистые белые одежды персонал... Наверное, этот быт иностранному зрителю кажется экзотичным - он и нам когда-нибудь таким покажется, если мы, конечно, нынешние трудные времена переживем. Но Павел Лунгин смог почувствовать эту экзотичность уже сегодня - удивиться ей и передать свое удивление нам. Отсюда и странная праздничность ленты - праздничность почти противоестественная, потому что радоваться ведь вроде бы совершенно нечему.
Но искусство умеет из всего сделать праздник. Это тот секрет, которым всегда, изначально владел один из героев фильма и который так безуспешно пытался разгадать другой...
Татьяна ХЛОПЛЯНКИНА
"Спутник Кинозрителя" №10'1990
Человек человеку козел,
или Пошли мне, Господь, второго!
Такси-блюз.
Делал Павел Лунгин.
Играли Петр Мамонов и Петр Зайченко.
А на саксофоне - Владимир Чекасин.
- Ты что, еврей?
- А что, не похож?
- Я думал, вы себя не пропиваете.
- Довели.
 Он ее насиловал. Она его застрелила. Подходит мальчик и спрашивает:
- Ты что плачешь, он разве был хороший?
- Нет.
- Плохой?
- Тоже нет. Он был несчастный.
Худ. фильм "Детский сад". Вот они все там несчастные такие - в "Такси-блюзе".
Иван-таксист с кирпичной фамилией Шлыков, наставник падших. Работал всю жизнь, а - бедный. Хоть и большой, а - обиженный. Ему главное, чтоб все вокруг у него прощения просили. Он для этого ногами бить будет и резиновой дубиной. От сердца.
"Ваня, а ты знаешь, а ты ведь к-козел", - говорит ему взятый за долги в рабство Лёха-саксофонист. Он, наверно, имеет в виду, что он другой. Серого голубя он, наверно, в виду имеет. "Я самый плохой, я хуже тебя, зато я умею летать". А может, я с богом разговариваю? Может. А все равно козел козлом. Плохо будет другу, кончаться будет, - сделает морду дегенерата и даже не уйдет никуда. Так и останется смотреть. С мордой этой.
Мнет их, бросает, толкает друг к дружке: никого рядом. Леху жена прогнала, а все остальные козлы, у Ивана просто все остальные козлы. Им надо только, "чтоб хрен стоял и бабки не переводились". "Не любите вы меня!", - кричит он свиным рылам опричь и с горя идет мясо в холодильник рубить. Или мышцу накачивать. А Леха от того же горя таблетки жрет и на саксофоне играет. Зима.
 С ними дед-сосед-пикейный жилет в орденских колодках, с коммунальной дверью, блестящей покраской цвета дерьма. И его не любит никто. "Балдеем без тебя" песня называется", - предупреждает Леха, в его комнате запершись в обнимку с голой куклой. Так всю жизнь без него и балдели. Дед - для войны деланный, там он опытом и сухарем поделится, последний патрон в себя, штык молодец. А как отлегло - он в широких подтяжках и у всех домогается, как фамилие. Брызгаясь. Не злой он, дед. Но и не добрый. Козел.
И Кристина, Ванькина шалава магазинная, - и сладкая она, и певучая, и нежная, и праздника ей хочется, - но вот тоже несчастность на лице. А это гиблое дело - на лице несчастность. Точный признак козла. Присмотреться, - она как раз для потолков 2.20, низеньких, точно по обрезу мозгов. Ни сантиметром. Она потом еще за милиционера выйдет.
И всем не так, у всех окошко полуголыми бабами завешено, потому что никакое оно не окошко, а в противоположную стену упирается. Петербург Достоевского. Живут все, как в отдельных купе недвижного поезда, куда Иван за Лёхой является.
За одной дверью козлы руками тягаются, за другой девки голые кисло на столе танцуют, за третьей Дмитрий Александрович Пригов с пишмашинкой и бутылкой летает. Самый плохой.
И чувствуют они наощупь, несчастные эти: ну если уж так вышло, если так фишка легла, - надо же как-то вместе быть! Как-то же надо зимовать.
 И козлы кормят друг друга витаминами по семь рублей кило, играют друг другу на саксофоне так, чтоб "в стиле интим", в одной и той же фирмовой маечке попеременно ходят, отбивают друг друга из милиции. Они чувствуют свое родство по обиженности. Ею, милицией, и остальным государством. Они в глубине души знают, что это оно, государство - правительство, армия, милиция, суд, - сделало их козлами. Нельзя больше из следа государства пить, - совсем плохой станешь.
Они проявляют свою козловую солидарность. Они друг друга прощают и снова обижают (все же - козлы, ничего не поделаешь), и опять прощают. Он жене шоколадную конфету на край ванной, а она его губкой гладит, тихо так.
Козел козлу - человек.
И не получается - человеком.
Они все живут в страшном Лёхином сне: комната, и в ней еще одна, и везде потолки по 2.20, и тоннель сужается, и я ползу по нему, кожу сдираю, кровь. В большом-большом таком тоннеле с горящими по праздникам на обочине большими буквами "СССР" они все живут. И нельзя по нему вдвоем и больше - слишком ломает друг о друга, слишком часто причиняешь второму боль. Несутся они весь фильм, как в конечном кадре две машины, - по мертвому, сумеречному, чужому городу, обдирая бока, искря, моргая фарами, ненавидя друг друга и любя, и сгорают на мосту, и чад от их несмешивающегося огня поднимается вверх, сливаясь в единый черный столб. И сзади кулябра высотная как апофеоз козлизма.
А под ногами - мост.
Этот мост омытый, переход во что-то другое, неведомое, но вдруг, может быть, наверное, - хорошее?..
Широкое. Где смогут наконец разминуться козлы.
Денис ГОРЕЛОВ
"Московский Комсомолец" 26.10.1990
Автор: Старый Пионэр
опубликовано 04 декабря 2008, 19:41
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Другие статьи на нашем сайте
Другие записи архива
|
|
| |
|
|
|  |
|